18 мая исполнилось 965 лет одному из самых великолепных умов Средневековья – великому поэту, математику, астроному, философу, гуманисту и веселому пьянице Омару Хайяму. На самом деле, его имя звучит так – Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури. Это был светлолицый, голубоглазый перс из города Нишапур. Его коротенькие четырехстрочные рубаи – остроумные, язвительные, философские – разлетелись по всему Востоку как запрещенные песенки. Их удачно цитировали во время веселых застолий, с их помощью объяснялись в любви, их цитировали, когда надо было остроумно поддеть тупого и самодовольного человека. В них не было ничего религиозного – только радость жизни, ничего фривольного – но избыток чувственности, и в результате автор всю жизнь был у ханжей на плохом счету. Муллы проклинали его во всех мечетях, но всерьез с ним ничего поделать не могли. Хайям носил духовный сан, блестяще закончил медресе и, в отличие от них, мог по памяти прочитать Коран с любого места как в одну, так и в другую сторону.
Он рано осиротел – от эпидемии умерла вся семья. Омар продал дом и мастерскую и отправился в Самарканд, где в то время находился культурный и научный центр. Там он прославился как выдающийся богослов, и его назначили преподавателем медресе, а также приставили присматривать за библиотекой. Кроме того, он стал придворным астрономом. В библиотеке Хайям продолжил изучение трудов европейских мудрецов – судя по всему он знал языки. Он написал три серьезных труда по алгебре, которые и по сей день не потеряли своей актуальности, а также, представьте, составил астрономический календарь, которым до сих пор пользуются в восточном мире как беспрецедентно точным. Но за ним крепко держалась слава пропойцы и развратника, и как его терпели великий визирь Низам ал-Мульк и сам султан Мелик-Шах, остается непонятным. Но факт остается фактом – при их жизни имама Омара никто не трогал. Но в свои поздние годы он подвергся гонениям. Ему пришлось оставить привычные места и отправиться в странствия, нигде не задерживаясь подолгу. Постоянные обвинения в безбожии заставили его уже пожилым человеком совершить хадж в Мекку – благочестивый поступок для каждого правоверного мусульманина. Отрывочные сведения о его старости дают понять, что в последние годы он работал преподавателем в родном Нишапуре. Его рукописных трудов не сохранилось. По легенде, единственный манускрипт с его автографом принадлежал лорду Астору и затонул вместе с ним на «Титанике» — не зря Омар Хайям говорил, что неприятности будут преследовать его и после смерти.
Для журнала «Русский клуб», Тбилиси
Комментарии